– Я прослежу, чтобы ее там устроили, а потом пойду к Мараину и старейшинам. – Он взял Кори под локоть и легко, но решительно подтолкнул вперед. – Я присоединюсь к тебе позже, Дэймон.

– Да, позже, – эхом ответил Дэймон и обернулся к Рабану. Тот продолжал улыбаться, затем снова заговорил и повел Дэймона к своей палатке.

– Что происходит? Дэймон не сказал и трех слов по дороге от дворца. – Кори недоуменно нахмурилась. – Зачем он вообще взял меня с собой?

– Я не уверен, что он и сам это знает. – Селим не смотрел на нее. – А насчет того, что здесь происходит… У племени есть одна проблема, о которой Дэймон должен позаботиться.

– А что за проблема?

– Дэймон скажет тебе… – Он помолчал и добавил:

– Если захочет…

Было совершенно ясно, что от Селима она не услышит по этому поводу больше ничего, расстроено подумала Кори.

– Как я поняла, существует большой и важный секрет, в который нас, презренных женщин, вообще посвящать не положено.

Селим вымученно улыбнулся.

– Лучше спроси себя, зачем ты хочешь знать это. Если твоя единственная цель – забрать отсюда Майкла, то почему для тебя должно иметь какое-то значение, возникли у Дэймона проблемы или нет?

Да, это не должно иметь для нее никакого значения, сказала она себе. Наверное, все-таки любопытство, а не забота заставляет ее добиваться все новой и новой информации и буквально кипеть от раздражения и злости.

– Неважно. Просто мне стало интересно. – Она быстро сменила тему:

– А почему мужчины одеты в самые разные цвета, в то время как женщины – только в три?

– Традиция, – ответил Селим. – Незамужние надевают белое, а замужние – пурпурное платье.

– Кто же тогда носит синее?

– Проститутки – пояснил Селим. – Каждое племя содержит определенное количество женщин для удовольствий. Когда Дэймон отменил полигамию, их популярность необычайно возросла. – Он ухмыльнулся. – Для мужчин оказалось трудным так быстро привыкнуть к отсутствию разнообразия.

– Да, не повезло беднягам! – машинально заметила Кори, бросив быстрый взгляд поверх плеча. Дэймон входил в палатку Рабана, напряженно согнув плечи, весь его вид выдавал страшную озабоченность. Какого черта с ним происходит, хотела бы она знать!

– Они тоже жалеют.

Селим и Кори остановились перед маленькой палаткой, которую поставили на небольшом расстоянии от всех остальных. Селим откинул полог, открыв вход в нее, и уступил дорогу Кори.

– Это один из самых непопулярных законов Дэймона.

В палатке царила удушающая жара, и Кори сразу почувствовала, как ее спина покрывается потом. Неудивительно, что все стремились выйти наружу, подумала она. Конечно, этот горячий ветер был невыносим, до, по крайней мере, там можно было дышать.

– Мне что, нужно оставаться здесь? – спросила она, опускаясь на роскошный ковер, расстеленный на полу. – Я бы лучше вышла на воздух, в поселение. Это опасно?

– Для женщины Дэймона? – Селим покачал головой. – На тебя украдкой посмотрит несколько любопытных глаз, но никому и в голову не придет, скажем, оскорбить тебя даже долгим изучающим взглядом.

– Тогда пошли! – Она снова стала подниматься на ноги.

– Нет, – остановил ее Селим. – Ты можешь понадобиться Дэймону здесь.

– Понадобиться? – недоуменно повторила Кори.

– Не совсем, – быстро поправился он. – Просто твое присутствие может оказаться совсем не лишним. Я пришлю кого-нибудь из женщин, чтобы тебе принесли выпить чего-нибудь холодного. Здесь ты сможешь отдохнуть до тех пор, пока нам не нужно будет уезжать.

– Я не хочу отдыхать. Я хочу делать хоть что-нибудь. – Она беспокойно пошевелилась на ковре. – И сколько мы здесь будем оставаться?

– Я не думаю, что Дэймон захочет остаться здесь, когда закончит свои дела. Наверное, мы вернемся во дворец сегодня же вечером. – Он помолчал, колеблясь. – Я должен оставить тебя на некоторое время. Мне необходимо встретиться с М-раином.

– А кто такой Мараин?

– Вождь этого племени. Это Мараин попросил Дэймона приехать сюда сегодня. Завтра племя снимается с места. Наступило время сирокко, и они хотят переехать в горы, где прохладнее.

– Сирокко, – повторила Кори. – Это что-то вроде бури?

Селим покачал головой.:

– Это сильный горячий ветер, который дует в пустыне. Он длится не очень долго, но, поверь мне на слово, этот период может вполне заменить вечный ад.

Кори поверила ему без труда, вспомнив, как этот безжалостный ветер обжигал ей лицо и перебивал дыхание, когда они ехали сюда в джипе.

– Тогда почему они не захотели сперва переехать, а потом уже посылать за Дэймоном?

– Мараин просил, чтобы это дело закончилось до того, как они отправятся в путь.

– И Дэймон прибежал, как только тот поманил его пальцем? – медленно спросила Кори. – Странно.

– Я же сказал тебе, что Дэймон всегда выполняет свои обязанности. – Селим поджал губы. – И в этот раз тоже, несмотря ни на что. – Он направился к выходу из палатки. – Я вернусь, как только смогу. Устраивайся поудобнее.

– Приоткрой полог палатки, ладно? Тогда я, по крайней мере, смогу сидеть на пороге и смотреть, что происходит снаружи.

– Хорошо.

Он приоткрыл полог палатки, закрепил его и зашагал куда-то в глубь поселения, быстро потерявшись из виду среди палаток.

Кори, пошарив в кармане джинсов, достала оттуда носовой платок и вытерла пот с лица. Боже, ну и жара! И от этого идиотского ветра совсем никакого толку. Ветер продувал палатку, обжигая ей щеки, словно ударами хлыста. Может, лучше будет все-таки закрыть полог? Нет, решила она, уж лучше огненный ветер, чем жаркая духота и скука внутри без этого окна во внешний мир.

Она встала, подошла к выходу и выглянула наружу.

Жители Эль-Зобара казались довольными жизнью и доброжелательными людьми. Она не видела ничего, кроме улыбок, на лицах женщин, занимавшихся приготовлением пищи у огня, в то время как мужчины забавлялись метанием стрел в желто-черную мишень, закрепленную на одной из палаток. Она заметила нескольких детей, бегавших по поселению. Они смеялись и что-то кричали друг другу.

Наверное, школа уже закончилась, подумала она, и ее губы скривились в понимающей усмешке. Да, все дети одинаковы, и не имеет значения, где они живут. Она видела Майкла и дочку Беттины Джессику тысячи раз занятых примерно тем же самым…

Тут улыбка сошла с ее лица, и она почувствовала внезапную мучительную боль. Майкл! А что сейчас делает Майкл? Она отвела взгляд от детей, опустилась вниз и села, скрестив ноги, на красно-кремовом жестком ковре.